Женской одежды, если кто вдруг не догадался.
Я кстати давно заметил, что все женские магазины одежды делятся на хорошие и плохие.
Это не зависит от качества, тканей, расцветок, моделей, брендов.
Это вообще не зависит от одежды.
А зависит ровно от одного фактора.
Есть в магазине стулья/кресла или их там нет.
В хороших магазинах кресла есть. И отягощенный пакетами, рюкзаком, двухкилограммовым фотоаппаратом и немножко жизнью мужчина опускается в это кресло. И спокойно там сидит, практически бесконечно долго. Жена может кружить за залу, затаскивать платья целыми порциями в примерочную, периодически выскакивая наружу в целях демонстрации. Мужчина же лишь благосклонно кивает, глядя на потенциальную обновку, или с сомнением качает головой.
В плохих магазинах отягощенный пакетами, рюкзаком, двухкилограммовым фотоаппаратом и жизнью мужчина пытается подпирать разные углы и стенки, слоняется без дела, тоскливо ноет и норовит поскорее улизнуть.
Из хороших магазинов счастливая семья уходит с покупками, из плохих – не разговаривая друг с другом.
Магазин на Виа Либерта был очень хороший.
Там в приятно кондиционируемом помещении стояло целых четыре кресла.
В одном из них уже сидел итальянский мальчонка лет 11 или 12-ти. Я опустился во второе.
Мальчонка, судя по всему, сидел давно, пока его мама бегала в примерку и обратно, по пути бодро и подолгу общаясь с продавщицами. Взгляд у него был уже слегка охреневший, расфокусированный, направленный чуть в пустоту. Но и с теплящейся надеждой. Его явно грела мысль, что вот годика через три или четыре он наконец вырастет, станет совсем большим, и мама перестанет таскать его с собой по магазинам. А потом он вырастет еще, закончит школу и вообще съедет от родителей.
И ВОТ ЭТО ВОТ ВСЕ наконец закончится. Навсегда.
А потом он посмотрел на меня.
И минут через 20, когда, покидая магазин, я попрощался с ним взглядом, он уже понял. Понял все. Под бодрое мамино щебетание с продавщицами до него дошло, что это не кончится никогда. Потому что после мамы будет жена. А затем наверняка еще и дочки. Внучки.
И что вот это все – оно НАВСЕГДА.
Так нечаянно я убил веру в светлое будущее в одном итальянском подростке.
